Видимо, глубокое изучение теории привело к тому, что добросердечная бабка ваша прониклась сочувствием к страдальцам, коим не понаслышке знакомы описанные в статье симптомы. И в порыве милосердия сочинила одно из самых популярных своих зелий.
Призрак вытащил из верхнего ящика стола очки в золотой оправе и торжественно нацепил их на несуществующий нос.
— Ого! — сказал Зелг. — Я еще ни разу не видел вас в очках.
—Вы и без халата меня ни разу не видели, — резонно возразил доктор, и герцог не нашелся, что ответить.
Дотт между тем влил в высокий стакан содержимое фиолетового и черного флакончиков, плеснул из оранжевой склянки, вылил половину голубой матовой бутылочки — весьма, кстати, симпатичной, и капнул несколько капель из дымящейся мензурки.
— Сейчас нужно подождать, — сказал он, энергично взбалтывая странный коктейль. — Если засвистит, бегите бегом без разговоров. А если зашипит и вспенится синим, то… О! Готово! Можно пить!
— А нужно ли? — спросил рассудительный герцог.
— Нужно! Даже необходимо. Вспомогательное зелье бабки Бутусьи создает самозакатывательный глазной эффект, стойкий самозаламывательный эффект для передних конечностей, а также скорбное самоскребление для задних. Гарантирует минимум полчаса завываний и протяжных стонов, смертельную бледность ланит — удовлетворит даже самых придирчивых; и, я большой поклонник этого эффекта — эдакую изящную нечленораздельную бормотанию. Окружающие, охваченные магическим эффектом, слышат, кому что хочется, и не нужно объясняться с каждым по отдельности. В общем, все вам сочувствуют, оказывают всемерную моральную, а порой и материальную поддержку — что еще нужно? Пейте, милорд, не кочевряжьтесь.
Зелг хотел было заметить, что его одолевают глубокие сомнения, но опыт подсказывал, что прозорливая и талантливая Бутусья давно изобрела замечательное средство для прекращения сомнений и колебаний, и оно тоже придется ему не по вкусу.
— А кроме самозакатывания и самоскребления какая-то польза от него будет?
— Вам мало? — возмутился призрак. — Конечно, будет. Визуальные эффекты полностью подменяют собой душевные проблемы. То есть вы как бы переживаете и мучаетесь совестью, но на самом деле чувствуете себя спокойно и уверенно, как Лилипупс в казарме новобранцев. Да и просто вкусно, в конце концов.
— Вкусно? — недоверчиво спросил герцог, припоминая свои последние впечатления от приема внутрь лекарственного зелья незабвенной бабки.
— Ну, не то чтобы совсем вкусно, но и не так уж плохо.
— Насколько неплохо?
— Не настолько, чтобы вы сразу поняли, что неплохо, но достаточно, чтобы вы не гонялись за мной по всем угодьям еще пару месяцев с намерением отомстить.
— Все ясно, — сказал Зелг. — Спасибо за заботу, но я решительно не стану пить эту гадость.
— Это не гадость, — возразил доктор, однако не слишком уверенно.
Он еще раз взболтал склянку, посмотрел на свет сквозь созданную им настойку и спросил:
— Может, предложить милорду Такангору? Ему даже Адский чаек не повредил.
Другой бы на месте Зелга, возможно, и возгордился, поняв, что его сравнивают с минотавром по части питейных способностей, но молодой некромант понимал, насколько они несопоставимы.
Поэтому он просто махнул рукой и вышел.
"Каждый визит к врачу превращался в сражение, из которого он неизменно выходил победителем, сумев сохранить
в неприкосновенности свой невроз"
(С) Франсуаза Малле-Жорис