Для приготовления каждого блюда существует технологическая карта. Творчество там, поэзия кулинарная, оставьте это для сериалов на СТС и кулинарных шоу в телевизоре. Для того чтобы добиться единого стабильного качества блюда в ресторане, нужна технологическая карта и строгое следование рецептуре. Каждый выход за флажок — нарушение технологического процесса.
Если клиент всегда прав, почему тогда только в ресторане? Почему вы не требуете в автосалоне шестиколёсный автомобиль? А в магазине одежды джинсы с четырьмя штанинами? А в салоне сотовой связи вам сделают специальный iPhone или вы будете довольствоваться тем, что есть? Или, если клиент обладает характеристикой "яжемать", он получает какое-то привилегированное положение в сравнении с остальными? В метро вам могут место уступить — это нормально и прописано в правилах. А почему вам должны протирать брокколи в ресторане, в котором вообще нет брокколи, допустим?"
https://life.ru/t/мнения/1106344/stiepien_prozharki_stieika_iazhiemat
Best
phd_paul_lector
April 10 2018, 13:54:17 UTC 6 years ago Edited: April 10 2018, 13:56:14 UTC
... «Я встретил её в театре. В антракте она мне кивнула, я подошел к ней и сел рядом. Я не видел её очень давно и, если бы не услышал её имени, то, пожалуй, не узнал бы её.
– Сколько лет мы с вами не видались! – с улыбкой сказала она. – Как летит время! Да, мы не молодеем. Помните нашу первую встречу? Вы пригласили меня позавтракать.
Помню ли я!
Это было двадцать лет назад, я жил тогда в Париже. Я снимал в Латинском квартале крошечную квартирку окнами на кладбище, и денег, которые я зарабатывал, едва хватало, чтобы сводить концы с концами. Она прочла одну из моих книг и написала мне. Я ответил несколькими словами благодарности и вскоре получил от неё ещё одно письмо, в котором она писала, что будет проездом в Париже и хотела бы со мной поболтать; но у нее очень мало свободного времени, и единственный день, который она может мне уделить, это следующий четверг; утро она проведёт в Люксембургском дворце, а потом мы могли бы позавтракать у Фуайо. Ресторан Фуайо посещают французские сенаторы, мне он был не по средствам, я никогда и не помышлял о нем. Однако её внимание мне польстило, к тому же я был слишком молод и не научился ещё говорить женщинам «нет». (Мужчину редко удаётся научить этому, прежде чем он достигнет такого возраста, когда женщине уже безразлично, что он скажет.) У меня до конца месяца оставалось восемьдесят франков, а скромный завтрак не мог, конечно, стоить дороже пятнадцати. Если оставшиеся две недели обходиться без кофе, мне бы этих денег вполне хватило.
Я ответил, что в четверг буду ждать моего неизвестного друга у Фуайо в половине первого. Она оказалась не такой молодой, как я ожидал, и вид у неё был скорее внушительный, нежели привлекательный. Это была женщина лет сорока (возраст прелестный, но едва ли способствующий пробуждению сокрушительной страсти с первого взгляда). У нее были крупные ровные белые зубы, только мне почему-то казалось, что их у нее больше, чем нужно. Она была болтлива, но, видя, что она склонна болтать обо мне, я готов был слушать ее со вниманием.
Когда я взглянул на карточку, у меня потемнело в глазах – цены были гораздо выше, чем я предполагал. Но она меня успокоила.
– Я никогда не завтракаю, – сказала она.
– Вы меня обижаете! – великодушно воскликнул я.
– Я никогда плотно не завтракаю: не больше одного блюда. По-моему, люди в наше время слишком много едят. Немножко рыбы, пожалуй. Интересно, есть у них лососина?
Для лососины был ещё не сезон, и в карточке она не значилась, но я все же спросил у официанта, нет ли у них лососины. Да, они только что получили чудесного лосося – первого в этом году.
Я заказал для моей гостьи лососину. Официант спросил у нее, не прикажет ли она подать какую-нибудь закуску, пока будут готовить заказ.
– Нет, – отвечала она, – я никогда плотно не завтракаю. Разве если у вас есть икра. От икры я не откажусь.
У меня ёкнуло сердце. Я знал, что икра мне не по карману, но как я мог признаться в этом? Я сказал официанту, чтобы он непременно подал икру. Для себя я выбрал самое дешёвое блюдо – баранью отбивную.
– Зачем вы берёте мясо? – сказала она. – Не понимаю, как можно работать после такой тяжёлой пищи. Я против того, чтобы перегружать желудок.