- Зачем договариваться? - не понял я. - Идите сразу, да и всё.
- Объясняю. Это баня не простая. Она по блату. Нас туда пустят бесплатно, надо только сказать, что мы от мистера Судзуки.
- Кто такой?
- Не помню. Вчера был банкет, пришел какой-то мистер Судзуки. Мы с ним выпили, разговорились. Короче, там есть баня, которой заведует его лучший друг. Вот телефон. Только он сказал, что разговаривать надо очень вежливо.
- Ха! - сказал я. - «Очень вежливо»... Да вы понимаете, что это такое - разговаривать по-японски очень вежливо? По-марсиански легче разговаривать, чем по-японски очень вежливо...
- Я понимаю. Он тоже так сказал. Он даже написал на отдельной бумажке все слова, которые надо в телефон говорить. Но ты сам понимаешь: банкет, спиртное, тыры-пыры... В общем, потерял я эту бумажку. Вся надежда теперь на тебя.
- Ну-ну...
- А в чем, собственно, трудность? - поинтересовался Владлен Эдисонович. - Неужели это настолько серьезный бит оф проблем?
- Видите ли, - сказал я, - это трудность субъективного толка. Мне крайне редко приходится разговаривать очень вежливо. В повседневной жизни это не так необходимо, поэтому практики почти нет. А практика нужна, поскольку очень уж все сложно. Понимаете, в учтивой речи следует изо всех сил принижать себя и всё, относящееся к себе. А собеседника и всё, относящееся к нему, надо изо всех сил возвышать. Требование логичное - но беда в том, что все эти принижения и возвышения осуществляются сугубо грамматическими средствами. Существуют такие специальные глагольные формы - отдельно для себя и для собеседника. Сами по себе они ничего не значат, поэтому в разговоре их легко перепутать. Возвысить себя и принизить собеседника. А это не дай бог. Это оскорбление. Иностранцам вообще не рекомендуют говорить очень вежливо - от греха подальше.
- Вадичек! - сказал Рауль Абрамович. - Это все очень интересно. Но нам не надо про глагольные формы. Нам надо в баню. Я понимаю, это сложнее, чем с девушками любезничать - но ведь и практика будет, не так ли?
- Хорошо, давайте телефон.
- Вот. Я тебе его даже сам наберу. Короче: мы все, сколько нас тут есть, хотим пойти к ним в баню. Сегодня днем, часа в четыре.
Раздался длинный гудок, и вслед за ним мужской голос:
- Моси-моси!
- Здравствуйте, - сказал я.
- Здравствуйте, - ответил голос.
Я сжал трубку и мобилизовался.
- Вас беспокоит негодный сотрудник университета.
- Хай! - сказала трубка. «Хай», мы вас поняли, продолжайте.
- Меня зовут Лишайников.
- Хай!
- Я негодный друг господина Судзуки.
- Хай!
- Мне кажется, что я хотел бы посетить вашу достойную баню. С моими негодными друзьями.
- Хай! - сказала трубка. - А сколько достойных господ соизволит посетить нашу негодную баню?
- Вашу достойную баню, - сказал я, - соизволит посетить три негодных человека.
- Вадичек! - вмешался Рауль Абрамович. - Ты почему три пальца отогнул? Нас четверо!
- Минуточку! - я зажал трубку ладонью. - А кто четвертый?
- Ты, конечно!
- Почему я? Я не собирался...
- А как без тебя? Вдруг они будут что-нибудь говорить?
- Простите пожалуйста, - сказал я в трубку. - У меня нет слов, чтобы передать, как мне неловко - но тут у нас появился еще один негодный человек. И он тоже хочет в вашу негодную баню.
Через секунду я осознал, какую страшную вещь вымолвил.
- Ой! - спина у меня похолодела. - Я перепутал! Я имел в виду: «достойную баню». Наш негодный человек хочет к вам в достойную баню!..
Трубка молчала.
- Накрылось! - шепнул я профессору. - С грамматикой облажался, теперь ничего не выйдет. Зачем вы меня перебили?
Рауль Абрамович виновато разводил руками.
- Моси-моси! - сказала вдруг трубка.
- Моси-моси! - отозвался я.
- Значит, пожалует четыре достойных гостя?
- Совершенно верно.
- А когда это произойдет?
- Сегодня в четыре часа.
- Понятно. Будем с нетерпением ждать.
- Спасибо. Мы пожалуем.
- Всего доброго.
- До свиданья.
Я уронил трубку и рухнул в кресло.
- Все нормально. Они нас ждут.
Ученые профессора тряслись от смеха.
- Что случилось? - спросил я.
- Ничего, ничего, - сказал Владлен Эдисонович. - Это очень кул, что вы спикаете по-джапанизски. Просто было забавно наблюдать, как вы все время кланяетесь. Ведь по телефону этого не видно...
- Привычка, - хмуро сказал я, вытирая со лба капельки пота.
(С) Вадим Смоленский
