- Э-э… Мартин, я хотел бы думать иначе, но у меня не получается.
- Сейчас получится, - пообещал Гюискар, делая глоточек кампари, - мы пойдем по пути истории, начиная со средневековой философской классики. Вселенная в то время была изумительно проста и логична. Она состояла из духовного мира, в центре которого бог библии, и материального мира, в центре которого Земля, созданная этим богом. Бытие классической вселенной исходило от бога. Бог поделился этим абсолютным бытием со своими творениями, ранжированными пирамидально. На вершине - церковь, конечно. Следующий ярус: короли и феодалы. Под ними: ремесленники и фермеры. Ниже: скот, включая рабов. Под ними – дикая природа. И всем этим управляет лично бог - хозяин, правитель и законодатель. Политически такая вселенная была идеально-стабильна…
…Тут Гюискар сделал рассчитанную паузу…
- …Но, эту вселенную испортила человеческая жадность. В поисках наживы люди все глубже изучали физику, химию, биологию, и географию. От этого классическая модель материального мира начала трескаться, и в XVIII веке - бум! Рассыпалась. Ей на смену пришла модернистская вселенная. Она сохранила представления о духовном мире, где продолжал сидеть бог, но его практическая роль резко сузились. Он дал первый толчок субстанции, которая, обладая самостоятельным бытием, развивалась сама, по законам физики. Духовный мир стал чем-то условным, откуда исходит моральный закон, и куда уходят души людей после биологической смерти. О стабильности такой вселенной не стоило даже мечтать. И бог, и весь духовный мир, стали, по выражению Лапласа, лишь гипотезой, и наука не нуждалась в этой гипотезе. Божественный политический порядок полетел в тартарары, мораль – тоже. Скоро началась эпоха революций и мировых войн. Бытие вселенной модернизма оказалось зыбким. Требовалось нечто новое. Вопрос: что именно? Тут мы подходим к ветвлению на две версии вселенной постмодернизма.
…Гюискар снова сделал паузу, и на этот раз майор Турофф высказал свое мнение:
- Слушайте, Мартин, вы говорите о реальной вселенной так, будто это какая-то фигня наподобие рисованного космоса в компьютерной игре «Звездный корсар». Вселенная, версия N вышла из моды. Фирма делает апгрейд игры с новой вселенной, версия N+1.
- Внимание! - Гюискар плавно и быстро вскинул правую ладонь, - Вы затронули очень важный вопрос: что называть реальной вселенной? Как по-вашему?
- Ну, - сказал Отто, - я думаю, вселенная, это мировое пространство, галактики, звезды и планеты, одной из которых является наша Земля. Где-то в этой вселенной есть жизнь, например у нас здесь, но наверняка не только, и когда-нибудь мы встретим… Ну, я не представляю, что именно. Вряд ли это будут голливудские зеленые человечки на UFO тарелочного типа. Так или иначе, когда мы куда-то полетим, то что-то встретим. Я не специалист по этим делам, но иногда смотрю фильмы про космос. И вот мое мнение.
- Замечательно! - оценил Гюискар, - теперь скажите, часто ли вы думаете о вселенной именно так, и часто ли вы думаете о вселенной, лишь как о том, что непосредственно окружает вас в повседневной жизни? Каково соотношение этих частот?
- Ну, - произнес майор, - на самом деле, конечно, чаще я думаю о повседневном. Я не астронавт, и не астрофизик, так что мой ответ вы могли бы угадать.
- Да, Отто, но для надежности я хотел услышать это от вас. А, по-вашему, многие ли граждане Евросоюза задумываются о вселенной, как о грандиозной системе из звезд, объединенных в галактики, и простирающейся на миллиарды световых лет?
Майор Турофф неопределенно пожал плечами.
- Ну, наверное, меньшинство. Несколько процентов. Вы же понимаете, что у людей в практическом смысле быт и работа не связаны со световыми годами и галактиками.
- Вот, Отто! А с чем связаны их быт и работа в практическом смысле?
- Ну, я думаю, с обществом, где они живут, и отчасти с местной природой-погодой.
- Так! И что для людей главный источник знаний об этой маленькой вселенной, кроме собственного опыта, и рассказов друзей и знакомых?
- СМИ, разумеется, - ответил майор, - в основном, TV, процентов на 90, наверное.
- Вот, Отто! – повторил доктор Гюискар, - Прозвучало главное. Та вселенная, которая актуальна для 90 процентов людей, расположена вовсе не в мировом пространстве, а в телевизоре. Такую вселенную можно менять время от времени, как в вашем примере с компьютерной игрой. Вчера версия N, а сегодня N+1. Отсюда вопрос: есть ли бытие у вселенной, устроенной таким образом? У нашей вселенной, в которой мы живем.
- Вот, черт… Я не понял, Мартин, в каком смысле есть ли у нее бытие?
Доктор Гюискар выразительным жестом поднял руки, растопырив пальцы.
- Бытие это связность всех видов реальности: физической, социальной и виртуальной. К бытию относят то, что можно потрогать, увидеть, или как-то с этим взаимодействовать. Бытие завязано на человека, поскольку лишь он осознает, что с чем-то взаимодействует. Кажется, вы не склонны вникать в такие абстракции. Я прав?
- Честно говоря, да, я не склонен, - подтвердил майор.
- В таком случае, - сказал Гюискар, - вот вам простой пример. Когда я был в одиночной трансантарктической экспедиции, вопрос о бытии вселенной стал жизненно важным. Я находился среди белой холодной пустыни, под незаходящим солнцем, день за днем, и неделю за неделей. Можно было подумать, что я уже на той стороне Стикса, где время ничего не значит, и движение никуда не приводит. Но я заранее знал о такой проблеме, поэтому позаботился о психологической защите. Я все время держал под рукой простой блокнот и ручку, и записывал все приметы, встречавшиеся на пути, с указанием даты и времени. Каждый раз на отдыхе я листал блокнот, и убеждался, что нахожусь в бытии, взаимодействую с объективной реальностью, и продвигаюсь в некотором направлении. Попробуйте угадать: какой был самый страшный сон за три месяца этой экспедиции?
Отто Турофф задумался буквально на три секунды, и брякнул:
- Вам приснилось, что вы потеряли этот блокнот-дневник!
- Браво! Почти в точку. Мне приснилось, что в блокноте исчезли все записи. Я листаю страницы, а все они чистые. Я утратил историю своего взаимодействия с реальностью, следовательно, я стал никем и ничем, провалился в небытие. Жуть, верно?
- Да, пожалуй, - согласился майор.
- А теперь, - продолжил Гюискар, - мысленный эксперимент. Допустим, что какой-то антарктический демон крадется за путешественником, и периодически подменяет его блокнот другим, где записи – фальсификат. Что будет с бытием путешественника?
- Хм… Мне кажется, будет что-то вроде провала в виртуальную реальность. Ведь если путешественник верит записям, а там сказано, будто он вышел в путь лишь вчера, или наоборот, что он в пути уже полгода… Говоря по-армейски, это конкретная жопа.
- Конкретная жопа? - повторил за ним Гюискар и улыбнулся, - Это очень поэтично. А скажите, как, по-вашему, этот путешественник находится в бытии, или нет?
- Хм… По-моему, не очень. В смысле, это такое бытие… Ненастоящее. Порченное.
- Замечательно, Отто! Мне нравится ваша формулировка. На следующем семинаре мы вернемся к этой теме, и обсудим две модели управляемого бытия: это модель Уэллса и модель Оруэлла. Они связаны с моделями постмодернизма-Ф и постмодернизма-Д.
***
Я обещал показать две модели управляемого бытия: модель Уэллса - постмодернизм-Ф, и модель Оруэлла - постмодернизм-Д. Литера «Ф» означает футуристический, а литера «Д» - деградированный. Начнем с романа Уэллса «Машина времени». Герой отправляется в объективное будущее, и видит там ужасные изменений цивилизации, а затем возвращается обратно и делится впечатлениями. Его знание о будущем можно применить в настоящем: сменить социальные доктрины так, чтобы перевести будущее на рельсы, ведущие к более симпатичным перспективам. Это принцип модели-Ф: управление историей, для оптимизации объективного результата.
- Быть, как боги? – спросил Турофф.
- Да, Отто, можно сказать и так. Путешественник во времени явно несет на себе черты языческого божества, или культурного героя из языческих мифов. А теперь перейдем к роману Оруэлла «1984». Некая партия, чтобы укрепить власть постоянно корректирует прошлое путем подмены архивов прессы. Мы упоминали такой метод, говоря о демоне, который меняет дневник путешественника на фальшивку. «Кто владеет прошлым, тот владеет будущим» - так у Оруэлла. Это модель-Д. Она тоже управляет историей, но в другом смысле, чем модель-Ф. По-вашему, Отто, в чем главное различие между ними?
- Ну… Для постмодернизма-Д не нужна машина времени.
- О! Оригинально! – доктор Гюискар улыбнулся, - Но для постмодернизма-Ф реальная машина времени тоже не обязательна. Хватит и виртуальной прогнозной машины.
- Ладно, - сказал майор, - тогда я, как в примере с демоном, и скажу, что модель-Д, это общество у, которого бытие порченное, ненастоящее.
Возникла пауза, а потом Гюискар медленно трижды хлопнул в ладоши.
- Да! Постмодернизм-Ф расширяет бытие общества, за счет добавки многовариантного будущего, существующего одновременно с настоящим, а постмодернизм-Д погружает общество в деградированное бытие, состоящее из фальшивого прошлого и застывшего настоящего, в котором де-факто ничего не происходит, а лишь произвольно меняются смыслы. Диалектически, модель-Д - это небытие людей. В нем не может существовать субстанциональные субъекты, поскольку прошлое переменно, а будущего нет вовсе.
- Извините, Мартин, но я не знаю, что такое «субстанциональные субъекты».
- Это – ответил Гюискар, - человеческие индивиды с их персональной историей, и с их персональными желаниями, суждениями, устремлениями, и планами на будущее.
- Хм… Я не понял, Мартин, а что помешает им существовать в модели-Д?
- Им помещает ключевой принцип модели-Д, это очевидно. Вы читали Оруэлла?
***
И оффтоп, свеженькое из Неми:
На бокале пива =)
Из http://www.proza.ru/2014/07/30/1763